Алексей Караковский:

Важным нюансом было то, что мы не смогли бы окупить своё путешествие, и поэтому специально заработали для него денег на предыдущих постановках. Все понимали, что показ «Воздушного шара» в Санкт-Петербурге — это дело чести. В то же время это была авантюра — ведь ни у меня, ни у Ольги, ни у Юли здесь не было столько аудитории, сколько в Москве. Надежда была лишь на то, что сложение наших усилий могло дать в результате некую внушительную сумму. Однако к моменту выезда было продано всего лишь девятнадцать билетов. Это нас печалило, но оставалась вероятность что в «Art Hall», как и в большинстве клубов, значительная часть публики предпочитает покупать билеты непосредственно на входе, а не в предпродаже. К счастью, именно так и получилось.

Я ехал на машине с Димой Воспенниковым, Олей Терещенко, Ксюшей Головиной и всем нашим театральным реквизитом. Было холодно. Мы с Ксюшей на заднем сиденье накрылись моей курткой и сумели немного поспать — слишком мало, чтобы быть в норме, но лучше, чем ничего. Прибытие в Питер было слишком поздним для утреннего сна на вписке и слишком ранним для разгрузки в клубе. В любой непонятной ситуации я предлагаю, прежде всего, поесть, так что мы оставили машину у Московского вокзала и пошли в круглосуточную столовую. Так был убит один из двух часов. Потом мы с Ксюшей вдвоём предприняли разведывательную прогулку на Пушкинскую-10. Нам повезло: на работу пришёл администратор Олег. Он любезно открыл ворота и показал нам спрятанный в укромном дворе-колодце мурал с изображением балерины Мариинского театра Анастасии Лукиной, который нарисовала стрит-арт художница Lu Blue.

Ксения Головина:

Добрались мы до Московского вокзала ровно в 7:30. Рядом с ним осели в столовой, где напились дешёвого, но на редкость вкусного кофе. А ещё, когда от кофе осталась светло-коричневая пенка на донышке кружки, мы пошли в музей The Beatles. Но он оказался трагически закрыт. Задержавшись буквально на секунду, мы встретили доброго дядьку, которой проникся к нам, неместным, и пустил на территорию музея.

Дядька показал восхитительной красоты граффити. Например, во всю стену изображена балерина Марианского театра. А ещё он предложил завтра нам показать и рассказать вообще всё о музее и провести что-то вроде экскурсии. Мы окончательно растаяли и, конечно же, согласились. Кстати, на фотографиях изображён Лёша Караковский. Нет, это не тот добрый дядька из музея. Вообще, Лёшу тоже можно назвать добрым дядькой из музея, но из московского, а не питерского.

Алексей Караковский:

Мы приехали в «Art Hall» и тут же начали работу. Надо было очень быстро выгрузиться и очень быстро сделать монтаж конструкций на новом незнакомом месте. Ситуацию осложнил низкий потолок, но Оля сумела собрать каркас так, чтобы это преодолеть. В час в клубе должна была начаться репетиция какой-то школы вокала. На это время мы прекратили подготовку, и как раз удалось немного поспать. На саундчек после репетиции оставался только час. Я нервно носился по помещениям, что-то объясняя и рассказывая случайно попавшимся на глаза посетителям.

Стало понятно, что мы собрали полный зал, хотя изначально рассчитывали человек на 20-30. В зале находились люди, которые помогли нам этого добиться — музыканты Лена Лири и Екатерина Ачилова, организатор фестиваля «Наукоградостно» Анна Никонорова, литератор Елена Мокрушина, иркутская художница Аделина Копыльцова, журналист Екатерина Борисова и др. В 18:15 спектакль начался.

Я считаю, что самое главное в нашем театре — это спокойно выполнять то, к чему ты готовился. И, конечно, быть готовым к тому, что что-то может пойти не так. Но в этот раз никаких проколов не было. Мы знали, что у нас очень хороший спектакль, и поэтому просто его показали так уверенно и спокойно, как только могли.

Приняли нас прекрасно. Хлопали после «Клермона» (я заметил, это довольно часто случается) и в самом конце долго-долго не отпускали нас со сцены. Концерт после спектакля (Происшествие и Теуникова) — это был особый вид кайфа, тем более, что с нами играл саксофонист Миша Ашихмин; я сел в этот раз за кахон. Сначала свои песни спела Оля, потом я, потом Юля. На бис исполнили «Господь узнаёт своих». Потом уже в коридоре у меня просили автографы и аккорды песен. Ощущения были сродни московской премьере.

Было уже довольно поздно. Дима Воспенников отправился за машиной, и мы начали быстрый демонтаж сцены — с помощью решившей задержаться по такому случаю публики. После погрузки декораций мы пошли в кафе, где целый час (!) обсуждали со зрителями сюжет «Воздушного шара» и будущий спектакль «Сердце». В процессе к нашей компании присоединилась художница Аня, которой оказалась близка тема Гражданской войны в Испании.

Наутро мы, конечно, проспали всё, что могли. Нужно было найти подходящую точку на карте для общей встречи — и, по предложению Ксении, ей стала Петрекирхе.

Ксения Головина:

Иногда всё происходит не так, как мы хотим. Иногда это происходит по своей же глупости (в данном случае, сонности). В кирху мы попали и по пути даже успели зайти в католический собор. Но утреннюю службу у лютеран мы благополучно проспали. Зал для богослужений был закрыт. Но были открыты катакомбы под Петрекирхе, в которые мы спустились. Выглядели они крайне необычно. Из-за выбранных ярких цветов и неаккуратных рисунков, пространство приобретало какую-то наивную атмосферу, которую я не совсем поняла. На память купила очень добрую и светлую открыточку с акварельным изображением части храма.

Алексей Караковский:

Пока Дима Воспенников отпарковывал машину, у нас образовался час времени, и мы сумели осуществить ещё одну Ксюшину мечту — всё-таки посетить музей The Beatles. Пускать без предварительной записи нас не хотели, однако Урюпин, как обычно, проявил всё красноречие и обаяние. Вход в музей был бесплатный, но требовалось назвать 15 песен Битлз (по пять с каждого). Я, не напрягаясь, назвал почти весь альбом Revolver, плюс почему-то песенку «It’s only love».

Алексей Караковский:

После музея мы договорились встретиться на Гончарной улице. Там, во время посадки пассажиров (то есть, нас), произошёл весьма драматичный эпизод. Диме Воспенникову стали сигналить в спину, и он заехал в некую арку, чтобы развернуться — благородно, но опрометчиво. Ворота в арке оказались автоматическими и тотчас закрылись — как нам показалось, навсегда. Тут опять с лучшей стороны проявил себя Дима Урюпин. Он целенаправленно пошёл в местный магазинчик и уговорил открыть ворота за 100 рублей (которые мы ему потом торжественно возместили из театрального бюджета). Обретя свободу, машина рванула вперёд, и через какие-то восемь часов мы уже были в Подмосковье.

Отзывы зрителей были в этот раз немногословными и отражали эмоциональное потрясение, вызванное спектаклем.

Художница Аделина Копыльцова:

Вчера приезжали группа Происшествие с Юлей Теуниковой и музыкальным спектаклем «Воздушный шар». Мы там были. Мы много думали и немного говорили после спектакля. Говорить не хочется. Слушать хочется. И чувствовать.

Михаил Сватенко:

Да, концерты все как праздники в последнее время!))) по окончании спектакля «Воздушный шар» с участием Юлии Теуниковой в Арт-Холле был авторский концерт участников спектакля, ибо все они авторы песен. Выступили Ольга Терещенко, группа Алексея Караковского с его песнями и Юлия Теуникова.

Фото и видео Надежды Френкель.

Фото Даны Надольской

Фото Ксении Головиной

Фото Елены Соколовой