Алексей Караковский об Антивоенном фестивале «Белая роза».
Я решил организовать фестиваль «Белая роза», потому что мне было ужасно одиноко и больно. Буквально за год мир вокруг меня очень сильно прибавил в агрессии, ненависти и какой-то истерической инерции, толкающий одних людей к правым идеям, других к левым — и только я оставался таким же, как и был. «Пепел Клааса» и сейчас стучит в моём сердце, но расстрелянного в 1938 году прадеда и погибшего в Чечне брата не вернёшь, я просто хочу, чтобы такое больше никогда и нигде не повторилось. Самое важное в истории «Белой розы» — это то, что ребята побороли искушение воспользоваться оружием своего врага. Они с начала и до конца придерживались идеи ненасильственного сопротивления — и принесли себя в жертву. В нашей культуре нет традиции ритуального самоубийства, поэтому я использую другую известную символику — на концертах повязываю на лоб повязку японских камикадзе. Да, я тоже готов быть убитым за то, чтобы никто больше не был убит. И я тоже, как «Белая роза», несу Слово — они в листовках, я в песнях. Ну а если кто хочет прочесть об этом более подробно, то я изложил свои взгляды в программных статьях. Мне кажется, этот текст получился бескомпромиссным, честным. Я буду рад, если моя позиция близка кому-то ещё — очень хочется найти новых друзей. Больше всего радует, что сейчас у нас на глазах складывается сообщество поэтов и музыкантов, объединившихся вокруг антивоенной идеи. Нескольким людям проще что-то сделать, чем одному. И поэтому я уверен, что мы организуем ещё не один фестиваль.
Вита Штивельман (Канада) о Антивоенном фестивале «Белая роза»:
Я уверена, что культура — это то, что делает нас людьми. И нет другого способа достижения гуманности. Шесть лет я веду «Et Cetera» — Канадский (и международный) клуб физиков и лириков, получивший награды за вклад в культуру от муниципалитета Торонто и от кнессета Израиля. Я уверена, что культура стоит выше всех на свете конфликтов и войн. Именно с этим убеждением мы с творческой группой «Et Cetera» в июне 2015-го провели литературный праздник «Александр Пушкин и Леся Украинка поверх языковых барьеров». Шишек тогда накидали со всех сторон, а праздник прошёл великолепно, на русском, украинском и английском. Именно с чувством протеста против войны и насилия мы сделали в 2016-м программу «У войны не женское лицо». Программа была на русском и английском и сделана при поддержке Светланы Алексиевич. И именно поэтому уже несколько лет мы со всей душой развиваем проект Canadian Cultural Mosaic. Потому что лучший способ избавиться от недоверия и неприязни к чему-то чужому — это узнать чужое и понять его.
Сарра Атэх об Антивоенном фестивале «Белая роза».
Однажды, про разборе книжной полки у себя дома, я нашла хрестоматию про тоталитарное общество. Ее мне подарили в Сахаровском центре, я прочитала предисловие, нудное и скучно поучительное, и отправила книгу на полку. А в этот раз я ее открыла в середине. Это были воспоминания Ольги Адамовой-Слиозберг о ее жизни — до лагеря и уже там. Я прочитала на одном дыхании, да нет, где там, затаив дыхание и глотая слезы. Особенно в момент, когда ее забирают туда. Она пришла домой, купила дочке новую куклу — а они уже там сидят и ждут. Я живо представила на ее месте себя — вот прихожу я домой, а там… Дальше был отрывок из книги Ефросиньи Керсновской. Столыпинский вагон в Сибирь — это из солнечной Бессарабии, а потом ее побег оттуда. А это еще войны даже не было.
В этот момент — щелкает сообщение в контакте. Это приглашение на антивоенный фестиваль. Да еще он 23 февраля, как у меня день рождения. точно, думаю, надо участвовать. Хоть что-нибудь сделать, чтобы такого больше не было. Когда-то давно, в 85 году, были мы во втором классе и нам велели написать письма президенту Рейгану, чтобы он прекратил ядерные испытания в Неваде, и вообще, чтобы войну не начинал. Я была тогда отличница, и написала ему лично письмо аж на четырех страницах — что, мол, не надо нам войны, мы жить хотим, что природа вся нахрен погибнет, и вы сами погибнете в своей Америке. И — знаете ли — сработало!!! Война-то ядерная до сих пор не началась. Может быть — и в этот раз — сработает!!!
Айрат Бик-Булатов об Антивоенном фестивале «Белая роза»
Я устал, устал от войн и насилия… наши деды мечтали, что мы-то уж точно не будем знать этого, а на нас, даже тех, кто физически находится сейчас далеко от горячих точек – выливают, как из ушата… и мы видим и слышим, из всех щелей интернета, некоторые до сих пор с телевизора: войны и насилие, войны и насилие, пытки, несправедливость, безысходность, всё время что-то творится, что-то совсем рядом, что-то на соседней улице. Я знаю поэтов, которые любят в своих стихах нагнетать страх и изучать человека в состоянии этого страха, какой-то мазохизм! Или садизм! Ну, им кажется, это свежо, чувственно, это как бы «торкает», простите за сленг. А я хочу покоя и утешения, я не могу закрыться от мира, закупориться, и этот фестиваль – он же про участие, а не безучастие, но моё участие – это мои объятия, и мои стихи, как утешение и молитва живым. В наше апокалиптическое, или предапокалиптическое, кому как нравится, время – поэт, я считаю, нужен больше не для устрашения, а для утешения. Ненавижу войну. Ненавижу насилие.
Аня Ланская об Антивоенном фестивале «Белая роза».
Одна из причин, по которой я приму участие в фесте «Белая Роза»: 19 августа 1936 года фашисты расстреляли одного из моих любимых поэтов Федерико Гарсиа Лорку. «Я испанец до мозга костей и не мог бы жить в любом другом месте земного шара, но мне ненавистен всякий, кто считает себя выше других по одному тому, что он — испанец. Я брат всем людям, и мне отвратительны те, кто любит родину вслепую и приносит себя в жертву пустым националистическим идеалам». Таких слов в 1936 году не прощали.
Дмитрий Малов об Антивоенном фестивале «Белая роза».
Мне антивоенная тема очень близка. Я никогда не любил насилие, считаю, что человек должен жить в гармонии с миром, и любые вопросы можно решить без конфликтов. О судьбе студентов Шолль знаю со школьной скамьи, когда изучал историю Второй мировой войны, о них и о «Красной капелле» нам рассказывали на уроках немецкого. Именно поэтому я откликнулся сразу, едва узнав об предстоящем фестивале.