Накануне «Происшествию» не дали выступить на фестивале «Панк-оттепель» в клуб «Дождь-мажор». Вот как это было.
За исключением десятка подростков, все люди в зале были музыкантами, тоскливо ждавшими своей очереди, чтобы выйти на сцену. Заведение сильно напоминало сдохший незадолго до этого бар «Наутилус», где мы недавно побывали на концерте «Треста» – грязь, толстенные крысы у входа, накурено, жлобская охрана. Вскоре выяснилось, что концерт надо сворачивать через сорок минут, и какая бы группа не выходила на сцену, она неизбежно выступала бы последней. Мы уже озверели находиться в гнилой дыре, поэтому просто развернулись и ушли. Было ясно, что такие элементарные вещи, как информирование музыкантов о порядке выступлений и контроль за тем, кто сколько выступает, организаторам не знакомы.
Чтобы всё-таки сыграть то, что мы хотели, послушать других, да и вообще поправить настроение, мы решили организовать свой панк-концерт в недавно открывшемся клубе «100 рентген», помещавшемся в бомбоубежище на Стахановской улице (задолго до постройки метро «Стахановская»!). Клуб полностью соответствовал представлениям о панк-клубах: он был тёмен, богато украшен противогазами, байкерскими плакатами и грубо сваренной арматурой. Добирались в такую даль, разумеется единицы, но, вероятно, владельцы многого и не ждали. Кроме «Происшествия» и «Треста» на концерте согласились выступить только «Ха.Мы» из Санкт-Петербурга, которым, казалось, было всё равно, где играть – лишь бы в Москве.
Аппаратура была такой плохой, что постоянно отказывало то одно, то другое. Больше всех не повезло Саше Колосову из «Треста»: его гитара отключалась в течение почти каждой песни. В результате парень ушёл со сцены и заявил в сердцах, что в этом клубе он играет в последний раз. По закону подлости, после этого демарша всё наладилось и больше не отказывало уже до самого конца.
«Происшествие» выступало вчетвером – без Кати, зато с Ариной. Слишком нежная для панк-рока флейта была на этот вечер отложена в сторону, и девочка играла на валторне. Всё это накладывалось на тяжёлую гитару и не очень уверенную игру ритм-секции. Отсутствие клавишных Караковский предложил компенсировать тем, чтобы «больше шуметь и выше прыгать». В принципе, задуманное у нас получилось. Жаль лишь, что наши старания мало кто слышал, кроме коллег-панков и певицы Оли Муромской, заехавшей посмотреть на уникальное зрелище.